Версия для слабовидящих
3 Февраля 2016, Комсомольская правда
Ксения АХМЕТЖАНОВА
ПОСЛЕДНИЙ ШАНС
Рак четвертой стадии – это не приговор. Живой пример тому 62-летний Михаил Зюзгин. Вот он стоит в солидном пиджаке, бодро улыбается и шутит:
- Отвечу вам, как Жванецкий: «Хорошее самочувствие на свой страх и риск!».
И только корсет на шее выдает следы перенесенной операции.
А ведь еще недавно за такого пациента медики отказывались браться. В 2010 году ему поставили страшный диагноз – «рак левой почки». К тому времени как Михаил попал в НИИ онкологии имени Петрова, он обошел десятки врачей. У петербуржца начались метастазы в верхней доли левого легкого с поражением со второго по пятый шейный позвонки.
-Говорят же, что есть врачи от Бога, а есть такие, что не дай Бог. Вот мне раньше попадались только из второй категории. Они мне сказали, может, давайте повременим. В январе-феврале появится квота, - рассказывает Михаил Зюзгин. - А я уже просто ждать не мог: у меня атрофировалась вся правая половина.
Помогли родственники. Племянник Михаила Александровича работает в НИИ онкологии имени Петрова. Вот он организовал дяде встречу с хирургами Евгением Левченко и Дмитрием Пташниковым.
-Мне нравится, когда врачи говорят честно. Вот Дмитрий Александрович, посмотрев на результаты МРТ, сказал, что сделает операцию, но он дает только двадцать процентов гарантии, остальное на удачу, - вспоминает Михаил. – А я ему говорю: «Не уйду, пока вы меня не разрежете». Мне б, даже если бы два процента давали, я б все равно согласился!
УДАЧНЫЙ СОЮЗ
Альянс профессоров Пташникова и Левченко образовался в 2009 году. Семь лет назад врачи объединились для совместных операций на позвоночнике у онкологических и иных сложных пациентов. И теперь прекрасно дополняют друг друга.
Дмитрий Пташников – это вертебролог. Он занимается операциями на позвоночнике, реконструкцией позвоночного столба при различных травмах и заболеваниях позвоночника, в том числе и у онкологических пациентов. Евгений Левченко – торакальный хирург-онколог, специализируется на удалении опухолей грудной клетки и шеи.
За годы профессионального союза специалисты выполнили пятнадцать сложнейших операций на шейном, грудном и поясничных отделах позвоночника. Всего же в год они оперируют около 250 раковых пациентов. И каждый онкобольной в Петербурге старается попасть к ним на прием. Ведь говорят, что они берут даже безнадежных, тех, у кого уже пошли вторичные опухоли, то есть метастазы.
Пациент с такими осложнениями, как у Михаила, стал для врачей настоящим вызовом.
- Он попал к нам после нескольких операций, - рассказывает научный руководитель отделения нейроортопедии с костной онкологией НИИ травматологии и ортопедии имени Вредена Дмитрий Пташников. – Было образование в шейном позвоночнике, которое сдавливало спинной мозг, ствол головного мозга, корешки спинномозговых нервов. Наблюдалась нестабильность шейных позвонков того самого импланта, который ранее вставили.
ЗНАКОВЫЙ ПАЦИЕНТ
В декабре в НИИ онкологии имени Петрова Михаилу сделали две операции. Сначала удалили дужки пяти шейных позвонков (всего у человека семь шейных позвонков – прим.Авт.), зафиксировали затылочную кость, первый и седьмой шейные позвонки и первый грудной позвонок при помощи специальных титановых винтов и штанг. Операция длилась шесть часов.
Во время второй операции Михаилу удалили шейные позвонки, которые поражены опухолью. Вместо прежнего импланта вживили специальную сетчатую титановую трубку, заполненную костным цементом (протез тел позвонков – прим.ред. ).
Операция уникальная. Как в зарубежной, так и в российской практике подобные оперативные вмешательства выполняются только при первичных опухолях позвоночника. За протезирование метастизированных шейных позвонков в шейном отделе позвоночника, тем более в таком объеме, хирурги раньше не брались.
-Если опухоль чувствительна к химиотерапии, тогда хирургическое вмешательство не целесообразно, - объясняет Евгений Левченко. – Сложность таких операций в том, что в шейном отделе позвоночника располагается большое количество жизненно важных кровеносных сосудов, нервных структур. Их повреждение может привести к тяжелой инвалидности или даже смерти больного.
Во время первой операции Михаил потерял два литра крови, во время второй – четыре. Но теперь опасность миновала.
Хирурги готовились к этому моменту еще с 2009 года. Тогда их первым совместным пациентом стал 44-летний житель Череповца Виктор Максимовский. В феврале у него выявили хондросаркому (первичная опухоль). Хирурги вырезали ее и пораженные реберно-позвоночные углы в блоке с 5-7 грудными позвонками. Межпозвоночный дефект заменили протезом, а на дефект грудной стенки сделали пластику. Прошло столько лет, а онкология больше не прогрессирует. В медицине говорят, что если опухоль не проявила себя за пять лет, значит, ее излечили.
Своим знаковым пациентом медики называют 27-летнего Виктора Шестенева.
-В 2013 году я узнал, что у меня рак, - вспоминает молодой человек. – Моя жена тогда должна была родить и я сдавал флюорографию перед роддомом. После этого я где-то полгода практически не видел ребенка. Мне было так плохо из-за «химии», что я вообще мало соображал.
Врачи поставили Виктору диагноз – злокачественная гигантоклеточная опухоль шейно-грудного отдела позвоночника. Один позвонок вообще был разрушен. Метастазы поразили оба легких и шейные лимфатические узлы. Очевидно, что облучение не давало результата. От резких болей в кистях рук мужчина попросту сходил с ума.
Днем своего второго рождения петербуржец теперь называет день знакомства с хирургами от Бога. За две операции ему удалили три позвонка: один шейный и два грудных. И установили протез тел позвонков.
-Помимо прочего мы удалили больше ста метастазов из обоих легких, - говорит профессор Евгений Левченко. – Поэтому нам очень приятно видеть сейчас этого пациента. Я знаю, что он после этого катался на велосипеде и сейчас работает, занимается своим бизнесом.
